Владыко

Ваша так называемая религия
действует как опий:
она завлекает и приглушает боли
вместо того, чтобы придать силу
Ф. Новалис

"Часовой скандал", который скоро можно будет окрестить Watchesgate, вокруг часов Патриарха Кирилла – это не случайность, и не исключение, это закономерность. Нельзя сказать, чтобы все свято верили в то, что патриарх ест черный хлеб даже без масла, а вместо телевизора вечерами штудирует Библию, но православный патриарх и швейцарские часы за 30000 долларов – это как селедка с молоком – вызывает шквал гхм... обсуждений.

Но на днях, слава Богу и фирме Breguet, тёмному народу разъяснили, как правильно понимать часы патриарха на руке.
Оказывается это такая форма смирения, объясняет нам профессор Московской духовной академии протодиакон Андрей Кураев.

"Вполне может быть, что эти часы были подарены патриарху кем-то из президентов тех десятков стран, на территории которых наша Церковь осуществляет свою пастырскую деятельность", - предположил отец Андрей.

В связи с шумихой вокруг патриарших часов он также напомнил, что аналогичные претензии высказывались и вслед святому праведному Иоанну Кронштадтскому: как это, мол, батюшка призывает к духовной жизни, а сам носит дорогие шелковые рясы?

"И однажды отец Иоанн ответил на такой упрек, он сказал: я долго сомневался, могу ли оставлять у себя такие дорогие подарки, а потом понял, что, если я буду их отдавать, то обижу людей, которые эти подарки мне сделали", - рассказал протодиакон А.Кураев.

Отец Иоанн раздавал анонимные деньги, которые к нему приходили, а дорогие узнаваемые предметы оставлял себе, чтобы не смущать тех, кто ему их дарил. "Это тоже форма смирения: не стилизовать себя под странствующего нищего монаха, а смиренно пользоваться тем, что дают тебе люди и Церковь, но при этом сердцем не прикипая к этим вещам", - сказал отец Андрей.

Благородная форма смирения, которую злые и завистливые люди почему-то называют коррупция, в наших еретических странах даже карается уголовным преследованием.
Это если спуститься от великого в мирскому. А ежели не спускаться, то в Главной Инструкции Патриарха сказано

Ветхий Завет
Вторая Книга Моисея. ИСХОД
23.8 Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых.

Прямое нарушение, так сказать. Выговор с занесением? При рецидиве – увольнение? Только жаловаться некуда. "Начальство" приезжает с ревизией раз в 2000 лет, так что можно позволить и нарушить.

Особо внимательные вообще отмечают, что каким же это надо быть рассеяным человеком, чтобы забыть, кто подарил часы? У патриарха гора платиновых часов? Да и не помнить дарителя – это обида почище, чем отдать подарок на благотворительность, но, видимо, этого святейший не боится. Однозначно – смирение с платиновыми часами гораздо приятнее смирения без них.

Но не стоит огорчаться. Для церкви это далеко не первая история "часов во имя смирения". Вот еще пример самоотверженности делу. Не столь давняя скользкая история про причастность церкви к торговле алгокольными и табачными изделиями. Но не дрогнула рука героев: Митрополит Кирилл спас Церковь от грязи, приняв удар на себя в истории с ввозом табака и алкоголя — епископ Иларион.

И ведь это только то, что на виду. Навскидку, так сказать. Что и говорить, пока это в моих и наших силах я буду препятствовать настолько, насколько это возможно проникновению церкви в обычные, мирские дела и уж точно на пушечный выстрел не подпущу её к воспитанию детей. Потому что героев этих, похоже, самих надо ограждать от искушения, а искушение велико и пользоваться им по полной святейшие наши не гнушаются – Бог простит...

Напоследок небольшая зарисовка из 90-х.

В конце 90–х представлял кое–какую продукцию на выставке "Русь православная" (товар непрофильный, да там почти все были такими).
Выставку посетил митрополит Санкт–Петербургский и Ладожский Владимир (в миру, кстати, Владимир Саввович, фамилию не знаю).
Путь ему расчищала многочисленная группа ряженых казаками увесистых мужчин характерной наружности и женщин–монашек. Неожиданно он остановился у стенда и завёл разговор со мной. Образовалось кольцо, по бокам от меня стояли два персонажа с шашками, а сзади — монашка. Я её опасался больше всего, т.к. она после каждого моего слова громко шипела "Владыко", "Владыко" — надо говорить" (ну прямо как в американских фильмах заставляют солдат добавлять "сэр" при обращении к сержанту). Всё обошлось, но после этого меня вновь окружили лица в церковном и в штатском с выражением негодования по поводу того, что я не попросил благословения и вообще вёл себя как–то не так.
Владыко был мужик неплохой, даже не без юмора, но осадок остался неприятный.

No comments